Огромное влияние на формирование японских эстетических вкусов, а потом и западных, оказал буддизм, особенно, секта дзен. Он охватил практически все аспекты культурной жизни Японии – от поэзии и живописи, до архитектуры, садов и интерьеров. Ему японцы обязаны ещё одним термином в эстетике – “югэн”, что означает мастерство намека и недосказанности, прелесть ускользающего, красота сокровенного.
Для постижения смысла жизни очень важно созерцание природы и отдельных предметов, чтобы среди кажущегося постоянства вещей уловить их сиюминутность. Изменчивость – суть природы и в целом мира. Ничто не может быть постоянным, завершённым. Нужно избегать завершённости и в искусстве. Точно так же нужно избегать и столь привычной нам симметрии. Симметрия подразумевает парность, что противоречит национальным эстетическим взглядам, которые отражаются в принципе: “Не два”, “Без пары”, “Нет равной”, “Единственная”.
Красота традиционного японского дома заключается в игре теней и предельной простоте обстановки. Реальность комнаты осуществляется её пустым пространством, сущность сосуда – в его пустоте, которую можно заполнить. Только в пустоте возможно движение, пустота всемогуща, так как потенциально содержит в себе всё.
Гармоничность конструкции, утонченное своеобразие линий, легкость и камерность в полной мере отражают присущую японцам идею слияния с природой. Благоговение японца перед красотой природы – самозабвенно. Любование ею – национальная традиция. Архитектура как продолжение природы – это очень по-японски.
“Ваби” – сельская простота, поэтизация бедности, противопоставление роскоши. Это понятие определяет то, что мы бы назвали элегантностью: отсутствие излишней вычурности, броскости, нарочитости. “Ваби” предполагает и “печальную прелесть обыденного” – “моно-ноаварэ”, то медитативное состояние, в которое впадает житель страны Восходящего Солнца, любуясь чашкой или лопаточкой для накладывания риса. “Саби” – это попытка поиска скрытой красоты, патина времени.
С течением времени “ваби” и “саби” объединились в одно понятие “ваби-саби”. Очень важно почувствовать смысл этих терминов, поскольку они выражают понимание японцами эстетики. В них и безыскусность вещи, и её подлинность, и красота материала, из которого она сделана, и функциональность.
В японской культуре понятие о красоте неотъемлемо от функциональности. Поэтому сдержанные “японские” интерьеры очень комфортны. Предельный лаконизм предметов – прямые, четкие линии и отсутствие лишних деталей – делает их удобными в обращении. Традиция не загромождать комнаты лишней мебелью позволяет сохранять максимум пространства. Ведь встроенными шкафами и всевозможными “нишами” для хранения мелочей мы тоже обязаны восточным традициям. В стенах японского дома, как в чемодане с двойным дном, всегда находились внутренние шкафы, внешне декоративно замаскированные. Такой дом подчас был конструктивнее и целесообразнее, чем его железобетонные европейские собратья. Освободив пространство от всего лишнего, легче отрешиться от повседневности, и, даже не занимаясь медитацией, отдохнуть и расслабиться.
